Памяти Владимира Сунгоркина: как мальчик из глуши стал главным редактором «Комсомольской правды»
Владимир Сунгоркин прошел путь от простого корреспондента до главного редактора и генерального директора самой популярной в России газеты «Комсомольская правда».
Мы публикуем крайне интересное интервью Владимира Николаевича Сунгоркина,
телеграм-каналов. Владимир Николаевич интересен не только тем, что четверть века
возглавлял медиахолдинг «Комсомольская правда». Самое главное, он создал
прибыльную, ежедневную массовую общенациональную газету, один из самых
посещаемых сайтов с аудиторией более 80 млн в месяц и возродил жанр разговорного
радио на территории всей страны. Приводим полностью интервью Владимира Сунгоркина
из сборника «Журналистика на стыке веков: Люди и судьбы», в котором он говорил о том,
как стал тем, кем он стал, и рассуждал о современной журналистике.
ЧИСТЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
слабо верят в то, что можно добиться вершин без определенных обстоятельств. Ну,
знаете, связи, семья…
руководителем самой крупной газеты страны. Но это не американская мечта, это наша
реальность. Не было у меня никаких «предпосылок». Родился и рос в военном городке
под Хабаровском. Это была база Амурской военной флотилии. До 14-ти лет жили в бараке
дореволюционном. Туалет и вода на улице. Топили печку, кормились с огорода,
выращивали свинью, куриц. Отец служил мичманом (по-нынешнему — прапорщик).
Жили, откровенно, бедно. По этой логике, любой студент может претендовать на
маршальский жезл в журналистике. Мне бы очень хотелось, чтобы в это поверили
студенты журфаков, да и просто молодые люди. Все зависит только от вас.
уважаемый человек. Вы ведь наверняка вывели технологию успеха…
интуитивно. Я вообще в жизни ничего не планирую — бесполезное это занятие. Как
говорится, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Ну, что, о технологии.
Во-первых, я абсолютно убежден, и это должно обнадеживать многих, что человек,
рожденный в бедности, имеет больше шансов стать успешным. Поверьте мне, фактор
подростковых комплексов должен работать на благо. У меня были желания, исполнить
которые родители не могли, не было денег. Например, я хотел велосипед, и лыжи, и
коньки. Но у отца-матери 4 детей и зарплата 120 рублей. Я должен был сам заработать на
то, что мне хочется. Я в 14 лет летом, в пионерском лагере, мыл в столовой котлы и
заработал первые деньги. И купил велосипед!
в это время?
все эти «радости» попробовал, и мне не понравилось. Ну, не поймал я кайфа. Может, это
физиология. Тут я понял, что выбиваюсь из коллектива, становлюсь чужим. Вот вам еще
один комплекс — ты не такой, как все. Вдобавок, я был очень худым, и все лицо в
веснушках.
– Обычно такие дети становятся чуть ли не изгоями…
– А мне удалось этого избежать. У нас в военном городке была большая библиотека. Я перечитал все книги, которые там были: Марк Твен, Жюль Верн, Фенимор Купер, Майн Рид и так далее. Напомню, это была дотелевизионная эпоха. Вот я и пересказывал всей окрестной шпане Жюль Верна, Твена, все книги, которые прочитал. За это меня уважали и даже почти не колотили…
– А в журналистику как Вас занесло?
молодежной газете объявление, что набирается школа юных репортеров. Собрался и
поехал в город, в эту школу. Мне страшно понравилось. Помимо того, что все было
интересно, здорово и весело, за это еще и деньги платили. Тогда до меня дошла истина —
работа должна приносить и удовольствие, и деньги. Мне дали рекомендацию, и я поехал
поступать на отделение журналистики во Владивосток. И вот тут произошла еще одна
судьбоносная случайность. Подал я документы, иду уже из университета и смотрю с
высокой горы на море, которое видел первый раз в жизни. Засмотрелся и подвернул ногу.
Оказалось, перелом. Мне наложили небольшой гипс, с которым я все экзамены и сдавал.
Учился я в школе слабенько, экзамены сдал на две «тройки» и две «четверки». А
преподаватели подумали, что я инвалид. Тощий парень, на костыле, ножку за собой
волочит. С одной стороны, стало жалко. С другой, я представлялся заманчивым кадром,
которого после вуза можно было упечь в районную газету, куда никто ехать не хотел. И
меня приняли. Правда, когда сняли гипс и я начал ходить нормально, преподаватели были
в шоке. Так что я точно знаю, что поступил благодаря сломанной ноге. Как говорится,
верить в случайности — не верить в Бога. Ну, теперь-то я точно знаю, что все происходит
не просто так.
лет у меня не было ни одних каникул. Я очень много писал в самые разные газеты. Летом
и зимой работал полевым рабочим в экспедициях у геологов, спелеологов, геофизиков,
работал инструктором на турбазе. В итоге за пять лет набрался жизненного и
профессионального опыта. Ну, вот еще вывод: банальный, но честный — хотите чего-то
добиться, работайте много. Работа должна быть как жизнь, как дыхание, чтобы даже не
замечать, что работаешь. Я с детства работал, и, может быть, поэтому я почти не знаю
понятия «усталость». Многие мои коллеги периодически ноют: «Все, я устал, я выжат,
мне срочно надо отдыхать». Но я даже на отдыхе работаю и не устаю. От этого зависит 90
процентов успеха. Если человек уверен, что работать он должен не больше 8 часов в день,
ничего серьезного из него никогда не получится. Но и отдыхать обязательно надо.
ГЛАВНОЕ — ПРАВИЛЬНО ПРОХОДИТЬ РАЗВИЛКИ
– А Вы в судьбу верите?
день проходишь развилки. Я решаю, куда повернуть. Делаю это быстро и интуитивно. Не
сильно задумываясь, что от этого решения зависит, куда пойдет жизнь. Вот вам пример
1985 года: мне звонит Жора Пряхин, который работал тогда замом у главного редактора
«Комсомолки» Геннадия Селезнева, и говорит, мол, у нас есть идея забрать тебя в отдел
рабочей молодежи (нынче это отдел экономики) на должность завотделом. Я без
промедления отвечаю: да, конечно, хоть завтра. Он удивляется, говорит, ну, может, тебе
подумать надо, мы не торопим, все понимаем. Дело в том, что я тогда и во Владивостоке
занимал прекрасную должность корреспондента лучшей газеты того времени, «органа ЦК
КПСС», и перспективы у меня были великолепные, ну, по советской логике. Вот только
мне были по барабану эти перспективы. Я знал, что в «Комсомолке» будет интересно
работать. И, как видите, оказался прав.
большой газете…
что будет. Право рулить и командовать не дается просто так. Способности к этому
должны быть заложены. И если они у тебя есть, ничего бояться не надо. Я был уже
уверенным в себе человеком. Это появляется, когда ты участвуешь в крупных проектах.
Уважение к себе и осознание, что ты сумеешь. А мне повезло, я работал 5 лет на БАМе.
Главная стройка страны, работы — море, Сибирь — школа жизни. Потом я 4 года был
корреспондентом газеты «Советская Россия», которая была лучшим изданием страны в
тот исторический период. И вот я приехал на место заведующим отделом «Комсомолки».
Прихожу в отдел, а там даже вешалки нет, и это никого не заботит, у них плащи в куче
валяются. Я абсолютно уверен, что руководитель должен быть хорошим
хозяйственником. Я пошел, купил здоровых гвоздей, прибил и сказал, здесь все будут
вешать одежду. Потом я переставил столы. Это был уже вызов, потому что в отделе
царила такая лжедемократия. Я выбрал себе лучший стол, лучшее место у окна. У
руководителя должно быть все лучшее, он слишком за многое отвечает. На этом моя
адаптация закончилась. И подчиненные почувствовали во мне начальника. Кстати, в
первый же день работы я увидел свою будущую жену и начал за ней ухаживать со всей
наглой непосредственностью рабочего парня. Я был почти персонажем О’Генри, знаете,
такой вот фермер из Оклахомы в большом городе, который совершенно не вписывается в
обстановку, делает так, как считает нужным, и плевал он, что это кого-то шокирует.
ПРО КАРЬЕРУ
что это тоже по наитию вышло?
руки, потому что им лень или они «выше этого». Именно так я организовал коммерческую
службу в «Комсомольской правде». Это был 1988 год! Никаких коммерсантов еще и в
помине не было в официальных советских СМИ. Но уже приняли Закон о кооперативах. Я
просто понимал — время диктует новые правила. Я потом и реформы проводил в газете
так же, как гвозди забивал. Просто был уверен, что это надо делать, и все. Было ясно, что
нужен формат, который удобно читать, который будет жить завтра. И если этого не
сделать сегодня, газета умрет. Были противники, но у них не было ни одного достойного
довода. Я просто понимал, что впереди по течению — камни, и если мы будем делать
старую черно-белую газету формата А2, мы потонем. Для меня это было очевидно. Это
как дважды два — четыре.
– Так ли уж просто было все менять, как Вы сейчас говорите?
пришлось пережить три редакционные войны. А это интриги, скандалы, истерики… В
конечном итоге власть мы захватили по рейдерской схеме. Просто выкупили большинство
акций. При этом я уверен, что я спасал газету, которая шла ко дну, как и многие газеты, о
которых мы сейчас уже и не помним. Так ушли «Правда», «Труд», снизилась до пределов
Садового кольца «Литературка» и так далее — ведь у десятков советских газет тоже были
миллионные тиражи. Мы пытались убедить коллег в «Комсомолке», что перемены
необходимы, а там сидели пенсионеры по возрасту или по характеру и не хотели
расставаться с теплым местом в болоте. Или вполне профессиональные журналисты, по
разным причинам не приемлющие идей обновления газеты, предлагаемых нашей
командой. В итоге — мы скупили акции с помощью Онэксим банка, и я предложил себя
на пост главного редактора на один год, пообещал, что за этот год я выведу из газеты всех
бездельников и пьяниц, которых было очень много. Я был согласен взять на себя все
непопулярные меры. Я проработал год, потом место редактора занял Володя Мамонтов.
Но в итоге мы пришли к выводу, что власть должна быть сосредоточена в одних руках. В
российских условиях это более правильно.
– А увольнять много пришлось?
три волны уходов журналистов, не согласных с изменениями, которые в то время
происходили в газете. Первый массовый уход был еще в 1993 году. Тогда почти 40
журналистов «Комсомолки» создали «Новую газету» во главе с Дмитрием Муратовым.
Это еще при моем предшественнике Владиславе Фронине. Еще 40 журналистов ушли в
1997 году, их не устроило то, что меня избрали на пост главного редактора. Эти люди
заполнили собой газету «Трибуна», которая в то время была ежедневной. Благодаря их
«неустанной» работе газета стала еженедельником и практически выпала из рынка,
потеряв почти всю свою аудиторию.
ВЫСЛУШАЙ ВСЕХ И РЕШИ САМ
– А Вы с кем-нибудь советуетесь, когда принимаете важные решения?
правильным. В конечном итоге он берет на себя всю ответственность. Знаете эту
знаменитую историю, когда Королеву нужно было высаживать первую модель на Луну.
Была версия, что Луна покрыта толстым слоем пыли, и модуль утонет, но были те, кто
говорил, что поверхность твердая. Королев выслушал всю бурную дискуссию и молча
написал на доске: «Луна твердая. Королев». Так и во всем. Ведь в наше время не бывает
заранее ясных решений. Жизнь очень усложнена, приходится принимать во внимание
много противоречащих факторов, прогнозов, аргументов. Часто решение — это выбор
меньшего зла.
– Но ведь у Вас, наверняка, есть модель управления и принятия решений?
Для меня и деловая жизнь — это что-то похожее на сплав по реке. Я руководитель, я вижу
пороги и быстро принимаю решения. При этом в 30 процентах случаев я ошибаюсь. Но я
должен быть решительным и командовать так, чтобы никто не сомневался, что повернуть
надо именно влево. Для меня это и есть модель моей работы, моей жизни. Сильнее,
слабее, вправо, влево, стоп, отдохнуть. И снова резко вперед! Так я и руковожу газетой. Я
подозреваю, что у бизнес-управленцев есть подобные модели, или что-то свое, глубоко
ассоциирующееся с их экстремальными увлечениями: кто-то на велосипеде ездит по
горам, кто-то дайвингом занимается, кто-то в Тибет за мудростью бредет.
– А что происходит, когда Вы ошибаетесь?
для любого работника. Признать, что ты ошибся, и при этом не потерять авторитет, чтобы
следующую твою команду слушали и выполняли. Способность не угождать настроениям
толпы и не попадать под влияние стереотипов типа «все так делают» — вот обязательные
черты успешного руководителя в быстро меняющемся мире. Я видел огромное количество
редакторов, которые проигрывали и губили газеты только потому, что боялись, «что же
скажет Марья Алексеевна», слишком долго искали компромиссы между интересом
читателей и интересом журналистов. Важно быть готовым к непопулярным, но
необходимым мерам, которые не вызовут аплодисментов и не прибавят любви всего
коллектива. Слабый руководитель боится обидеть того или иного, боится, что его
решение не понравится кому-то.
– А часто ли приходилось поступаться своими принципами за время работы?
насмерть, отстаивая свои убеждения. Если в обществе с акционерами, например, будешь
ершиться по каждому вопросу просто из принципа, долго на своем месте не усидишь, а
значит не сможешь делать свое дело. Например, когда я запускал проект типографий
«Комсомолки», все акционеры были против. А я сказал: увольняйте меня, но типографии
нужны для развития газеты — и точка. Я в этом был уверен, и я оказался прав. Но в тот
момент я действительно был на грани увольнения. В гибкости, как и в жесткости, нужен
баланс — всегда понимать, где надо остановиться.
БОЙТЕСЬ НЕУДАЧНИКОВ
– А были у Вас в жизни люди, которых можно назвать учителями?
преподаватели, коллеги, случайные попутчики. Жизнь идет, и ты начинаешь понимать,
что получал массу дурацких советов и поучений. Опыт показывает, что 50 процентов тех,
кто хочет кого-то чему-то учить, сами ничего не умеют. Большая проблема — найти
хорошего учителя, того, которому можно верить. К сожалению, мне мало везло на
хороших советчиков. Но умных учителей было много: Владислав Фронин, Юрий
Макарцев, покойный Анатолий Золин, мой первый редактор рабочего отдела, мой
преподаватель в университете Игорь Алексеевич Илюшин, великий главный редактор
«Советской России» Михаил Ненашев, взявший (рискнувший) меня на ответственную
должность, когда мне было — страшно вспомнить — 26 лет! Геннадий Селезнев, Юрий
Совцов, Алексей Алексеевич Громов… Еще десятки мудрых людей…
Есть один критерий, по которому можно выбирать советчиков. Вы просто посмотрите,
чего добился этот человек в жизни. Не надо слушать неудачников, не надо проникаться их
утопичной философией, по которой все вокруг виноваты, что им не подфартило.
Молодежь очень часто попадает под влияние глупых людей. Особенно в университетах.
Преподаватели много читали и писали, а реальной жизни — это типовая ситуация в
наших журналистских вузах — не видели совсем. И они навязывают свой образ мыслей
студентам. В итоге мы видим передачу эстафеты глупости через поколения. Сверяйте
советы с реальной жизнью. Не усложняйте простые вещи. Вы определяетесь с целью и
добиваетесь ее. Все просто. Главное — работать. Хотите работать в лучшей газете страны,
так идите и работайте.
журналистами…
качествами, о которых я говорил: работоспособность, целеустремленность, хватка. Они
могли стать главными редакторами, издателями, но не стали. Их погубили мелкие
материи. Конфликт профессии и денег. Просто на развилке выбрали не тот путь. В мою
журналистскую бытность был у меня друг, очень талантливый человек. И вот он приходит
ко мне и говорит: «Я ухожу из журналистики, мне предложили другую работу, там много
денег, а мне нужно срочно купить квартиру». Я тогда, как мог, пытался убедить его, что
на нынешнем, не очень денежном месте, у него потрясающие перспективы, которые не
заканчиваются просто покупкой квартиры. А вот там, на квартире, все и остановится. Он
меня не послушал и ушел. В конечном итоге квартиру он купил, но ничего больше. Он не
стал большим человеком, он до сих пор, я знаю, жалеет и тоскует по газетной работе. И
вот в чем мораль: если человек любит свое дело, журналист он или скрипач, он все равно
свои деньги заработает. В погоне за богатством упускаешь главное. Я никогда не думал о
зарабатывании денег, я просто делал то, что мне интересно, и делал это хорошо.
О ЖЕЛТОЙ ПРЕССЕ
– А Вы обижаетесь, когда «Комсомольскую правду» называют «желтой газетой»?
газета». И эти люди много лет не открывали нашей газеты, но уверены, что она «желтая».
Есть еще часть людей, которые плюются, мол, мы такое не читаем, мы выше этого, мы
интеллектуалы. А на самом деле являются нашими постоянными читателями. Поймите,
мы делаем газету для миллионов, «Комсомолка» — самая массовая и популярная газета в
стране. И этим все сказано. Среди наших читателей умнейшие люди, например, Сергей
Шойгу любит «Комсомолку». Это тоже показатель. Мы каждый день решаем вопрос, чем
наполнить полосы газеты. Информация должна быть важной и полезной для читателя. И
«упакованной» в интересную для него форму. Мы добросовестно пытаемся быть
правдивыми. Наше издание уникально своей универсальностью. Но при этом мы должны
делать газету, которую завтра купят.
Господа, имейте свое мнение. Особенно это касается журналистов. Возьмите
«Комсомолку» и почитайте. И тогда обнаружится, что за ярлыком «желтая пресса» по
отношению к «Комсомолке» нет никакого внятного обоснования. Есть газета, которая
пишет о том, что важно и нужно миллионам, что интересно вам. И написано все
понятным, хорошим языком.
БЫТЬ ХОРОШИМ ВЫГОДНЕЕ
– Часто Вам приходилось разочаровываться?
никогда не было сильных разочарований. Я не вскакивал с криками: ах, что же это
делается, я же во все это верил, а меня предали, продали, подвели. Принимаю жизнь
такой, какая она есть на этот самый момент. Я и в женщинах никогда не разочаровывался.
Ты сегодня любишь одного человека совершенно искренне, завтра все может измениться.
Все проблемы от правильного или неправильного понимания жизни. Сейчас это —
хорошо, а это — плохо, это — перспективно, а это — нет. На завтра данности могут
измениться. Значит нужно заново пересмотреть условия и сделать другие выводы. Жизнь
бежит, все быстро меняется. И если сегодня непохоже на вчера, не означает, что тебя
обманули. Вот все кричат, что коммунисты были лицемеры и подлые люди. Не знаю, я
был нормальным коммунистом. Да, верхушка лицемерила, но это во все времена так
было, у них это в генах заложено. А большинство коммунистов были хорошими людьми.
– А есть у Вас принцип или убеждение, которому Вы храните верность всю жизнь?
– Да, есть. Вот смотрите: в человеке борются два начала, дьявольское и божественное.
Дьявол — это часто интереснее, заманчивее. И моя задача — поддерживать все хорошее,
божественное, если хотите. Хорошие люди от плохих отличаются только одним. Хороший
человек старается на любом месте увеличивать количество добра, а не зла. При этом
порой приходится поступаться какими-то принципами. Жизнь очень интересно устроена,
иногда, чтобы совершить большое добро, надо сделать маленькое зло. Ну как
хирургическую операцию врачу: он же делает человеку больно. Еще мне кажется, что
хорошим человеком быть даже… выгоднее. Хотя понимаю, что это звучит некрасиво. Но
я об этом упоминаю специально, чтобы поддержать тех людей, которые в сомнениях: мол,
буду делать добро — и проиграю всю жизнь. Да нет! Если ты делаешь благо, тебе Бог
помогает!
